Форум » Литературный салон » Да не поэт Неверов – печник… в каком-то поколении » Ответить
Да не поэт Неверов – печник… в каком-то поколении
Aklan: Как я проснулся знаменитым… дважды. Забрел недавно на один из форумов, где ташкентцы благословенно ищут руку Сеятеля, разбросавшего их по белу свету. И вижу комментарий маститого поэта: - ‘Стихи Неверова мне тоже не нравятся…’’ и так далее… в этом духе. Отсутствие имени Неверова давало еще призрачный шанс, что это - не про меня. Но выше на страничке приговором висела ссылка на Стихи.Ру , где иногда выкладывал вои вирши. Осталось только пожалеть доброго и милого участника темы, который прикрутил эту ссылку с мои эпитетом ‘Ташкентцев бывших не бывает’. Было еще несколько комментариев, созвучных, естественно - не очень лестных. Вот, и пришла известность - раньше в репортажах о поэтических тусовках удосуживался только - ‘И др.’. А тут… - как бы псевдоним промелькнул, да еще с уст Мэтра. Да, еще - мои мысли в столбик названы упоительно – ‘Стихи’. Мысль в ранней юности, и колыхнулась бы к радостно-обворожительному ‘Свершилось!’. Хотелось что-то ответить в первый момент, пригласить для критического разбора на свою страничку, где предостаточно рецензий, самых различных. Но конструктивных… обстоятельных и доброжелательных. Но чуть позже не нашел этого отзыва в теме, чтобы привести полный текст. Рад, что у Ваятелей Большой Литературы включается порой (пусть и c запозданием) запылившаяся, дизайна прошлых веков - кнопка «Чувство такта». Такие комментарии сродни звонку неизвестного по телефону боксеру – сказать гадость про него, быстро повесить трубку и бежать быстрей от будки. Вполне возможно, что вы проживете значительно дольше, если продолжите купаться в дивных звуках ‘настоящей’, ‘большой’, ‘истинной’, ‘профессиональной’ поэзии, отодвигая во временном контиуме рой мыслеос, приближения которых так не желает сознание. Перестанете читать и закройте эту страничку. Здесь пойдет сокровенный разговор с самим собой, а не о фехтовании с блюстителями словесности. Порвалась майка с номером Поэт Мы стайеры, давно так стартовали. От плача лихо перешли на бас. И светом глаз пелёнкиной вуали Лошадку гладим с ошейником ‘Пегас’. И гул трибун. - Что тогда дороже? Мы вырвались в кружение лет. Печати ног от меловых дорожек. Порвалась майка с номером ‘Поэт’. И пот уже, но думаем, что слезы, Комок не в горле – он застрял в груди. Осеннего прозренья мыслеосы - Куда, зачем, что ждет нас впереди. На финише последним из забега, Отметил только у Судьи приход. И проявился мозаикой из снега, Прикрыть стихи в весенний год. Продолжение следует…
Ответов - 13
Alex: Володя-ака.... Не кокетничайте... Поэт, поэт, Неверов, интересный, неправильный, свежий и замечательный. А еще пилот, писатель, мыслитель, художник и просто очень хороший человек. Вот в этом стихотворении - ведь как нарошно:))) ошейник лошадиный, номер "Поэт", нет размера, даже на мой вольный, хи-хи. манер, но мне тепло от них.
Aklan: Alex пишет: Володя-ака.... Не кокетничайте... Аль, придется после твоих поспешных выводов восстановить хронологию.. И события того времени вырисовываю совсем неблагополучную картинку в моральном облике автора. На галерке ‘большой’ литературы Перечитал сейчас, что накрапал… Ну, ладно. Думается, что если когда и заглянут мои сокурсники по Литературной студии… -Что?, - слышу ваши брезгливо- пренебрежительные нотки, - После студии так безобразно и безграмотно писать? Успокойтесь милые. Дирекция ташкентского Двора Культуры отчитывалась ежегодно ‘наверх’ по статье «литературный кружок» и прикладывала список на листке в клеточку с подчеркнутым заголовком - ‘Поэзия’. Одиночество еще в отрочестве вписало в списки свои - фамилия, имя отчество, и никто не сказал: - "Беги!" Обманчивая невозможность - убежать от самого себя. Продолжим о моих приятелях юности, с которыми встречались, раз в неделю - помнится по пятницам. Сидели завороженные, глядя в глаза настоящему прозаику и поэту, у которого кто-то в книге никак не мог выйти из пещеры. Вино сухое помнится, стоило тогда копейки. Скидывались.. и потом все и начиналось. Почти все ровесники ‘творили’ уже тогда на порядки серьезнее, и может интереснее, чем Боб. Да… были тогда – Боб, Старина, Ник, Лара… На этих посиделках все изливались по всей программе и читали стихи упоенно, раскачиваясь порой до амплитуды невозвращения в исходную позицию. Кто-то пытался даже влезть в политику или в переосмысление истории… Теперь, за давностью можно только вспомнить фигурантов дела, заведенного учреждением с серыми колоннами, что напротив памятника Дзержинскому. Боб там читал мало… да и писал видимо еще меньше. Уже появившиеся авторитеты не затирали. После землетрясения, поздней осенью на одно из очередных занятий прибыла идеологическая комиссия отбирать трех претендентов… аж..- для Голубого Огонька - тогда еще на Шаболовке. Почувствовалось, что учиться надо было, а не глазеть на девиц. Было три номинации – патетика, лирика и свободная тема. - Бабы мерно жали пшеницу, Аленка рожала… - звуки гражданской ответственности в баритонном исполнении высокого и статного однофамильца известнейшего литератора (кому не хочется увековечить себя в Москве на Новогоднем представлении). - И напрасно себя я трачу… на разные пошлые гадости… - гулко, по-кабацки бьет по всем чувственным рецепторам голос Лары, непередаваемый…, в котором аккумулирована боль личной трагедии. После сердечной драмы попала под трамвай, белокурая красавица, изваяние. Прихрамывала, выходя на сцену, а если и падала – то на руки поклонникам. - Идет свинья по базару, смотрит эдак и так – чтобы купить на свой пятак… - продолжает свою прогулку с Пятачком по Восточному базару юный, вдумчивый не по годам натуралист Ник… Вот у кого нужно было учиться - теперь почтенный прозаик. На правом берегу всегда надежнее. Боб нес во всех номинациях отсебятину, ибо знал только, что есть - стихи и проза. Другие замысловатые формы считал пережитком, главное, чтобы брало за душу… Да… читал, но как читал! Студийцы нехотя приходили на домашние вечеринки, с участием непревзойденных принцесс нашей юности - здесь не проходили академически прилизанные перлы. «Туфли на гвоздиках, в тоненьком свитере…» - эти проникновенные слова написаны с наших девчонок, которым не стыдно смотреть в глаза за прошествием десятилетий. Но тогда…., махнув синий ажурный стаканчик домашней вишневой наливки для храбрости, поправив небрежно… шикарную шевелюру – всверливался в святые, непорочные глаза сверстниц гулко пульсирующими вибрациями: - Я не думал, что будет бедою наша встреча в лесу у костра. Поросла тропа лебедою, не звучат стихи до утра. Не слышны соловьиные трели под валежника сытный дурман. Не влюбляйтесь друзья вы в апреле, не ходите сквозь синий туман. Пусть судьба смеется и просит, и вот-вот уведет навсегда – подождите степенную осень, а не то - нагрянет беда. Я не думал, что будет бедою наша встреча в лесу у костра. Поросла тропа лебедою, не звучат стихи до утра. Подружки юности млели,… радость искорками зарождалась, что Боб теперь свободен. И страстно скрепляли свою надежду, каждая по-своему, когда крутили неизменную бутылочку. ‘Опять по пятницам пойдут свидания и слезы горькие твоей жены…’ Нет – это не по теме, просто вспомнил о пятнице. Через неделю после торжественных речевок перед членами комиссии в кулуарах сообщили, но как-то нехотя - третьим в Москву едет Боб. А на руках была уже повестка из военкомата. Наши девчонки не выходили замуж за тех, кто не служил. Почему нехотя – понял только лет через пять, при разговоре со знакомым Военкомом, который, прослышав эту историю, очень удивился. Просто надо было написать. Но кто... и кому – тогда и не догадывался. Девчонки милые – привет… забрили вашего поэта. Шампанского конечно нет, А ночью обнимай соседа. Так, допустив на мгновение на галерку ‘большой’ литературы, судьба развернула оглобли, в которые мы добровольно впрягаемся, и понесла… Но это - уже совсем другая история. Продолжение следует…
Chandra: Aklan пишет: «Туфли на гвоздиках, в тоненьком свитере…» - эти проникновенные слова написаны с наших девчонок, которым не стыдно смотреть в глаза за прошествием десятилетий. -- ах, как повеяло, как повеяло!!!! старыми фильмами!!Я тоже Вас читаю, уважаемый Aklan, только медленно.С удовольствием.
Aklan: Alex пишет: Жду продолжения!!! Chandra пишет: ах, как повеяло, как повеяло!!!! старыми фильмами!!Я тоже Вас читаю, уважаемый Aklan, только медленно.С удовольствием. Спасибо милые Сударыни за внимание, простите, отвлекся - бродил по Зурбагану...
Alex: Володя-ака.... Хурмат, чесслово... Я Вас слушаю. Очень внимательно...
Aklan: Alex пишет: Хурмат, чесслово... Я Вас слушаю. Очень внимательно... Погодь малость Аль - сегодня в пять утра проснувшись обнаружил в голове (в ZIPе) – часть успел распаковать и выложить. Свеженькое, понимаешь ли…. с листа, а тут и первые читатели-почитатели.
Aklan: Что-то забыл рассказать о первом туре своей знаменитости…. Не выученный урок географии -Вау! – скажут бывшие одноклассники, где-нибудь в штате Невада, – Лока (ну… так прозвали в школе) все-таки уехал. Пусть не в Америку, куда собирался еще в детстве. Но на берегу Атлантики ему тоже не хило. Быть знаменитостью в детстве, скажу вам - ответственно. Нужно потом всю жизнь поддерживать имидж, созданный зрителями этой удивительной истории, приключившуюся со мной и моим одноклассником. Имя его, к сожалению, запамятовал, а вот фамилию произносить в таких случаях не принято. Уроки географии вела у нас замечательная учительница, образ которой замурован в памяти эпизодом, когда она, рассказывая о Германии, затронула создание концентрационных лагерей во время войны. Но что-то отвлекло внимание.. заерзали многие. И вдруг учительница засучивает свой рукав и показывает выжженный на ее руке порядковый номер концлагеря, в котором она чудом осталась жива. Остановилось время – этот миг перевернул многое в детском сознании. И вот… за очередной не выученный урок, на этот раз - по географии вкатили нам с Рафиком (назову его так) по двойке. Превысили допустимую планку, и желание лицезреть наших родителей было выведено красным карандашом в дневниках. Из всех вариантов отступления выбрали самый радикальный. Так… уходим из школы, портфели за Доску Почета и едем в Америку. Не больше, но и не меньше. Пока родители Рафика не пришли с работы заскочили домой. Там у них в зале стоял по центру огромный стол, покрытый атласной скатертью, под которой аккуратно были разложены различные купюры. Взял он ровно столько, сколько ему хватит до Америки. Сейчас не помню, из какого расчета. Заскочили тайком и к нам. Стола в зале не было, как и самого зала в то время, а под скатертью, точнее под старенькой клеенкой на кухне нашли только прошлогодние крошки хлеба. Но не смутились, решив экономить во время нашего странствия на питании. Каково было наше удивление, когда, добравшись на ‘колбаске’ трамвая (уже начали экономить) до вокзала обнаружили- поезда до Америки не ходят. Решили лететь туда на самолете. В то время с ташкентского старенького аэропорта, который нам казался громадным дворцом, выполнялся единственный рейс в Дели. Ну что…- в Дели, так в Дели – оттуда уж точно должны летать самолеты до облюбованной Америки. Бутерброды, наскоро засунутые в карман, давно были съедены. Ранние ноябрьские ночи наступали слякотно-серой неизвестностью. Нужно было определяться с ночлегом и решение ночевать в пустом шестигранном киоске, стоявшем у центрального входа было принято единогласно. Киоскер только утром приносил туда свежую прессу, а к обеду собирал остатки и закрывал фанерную дверку на веревочку. Очень удобно видимо, здесь отдыхать на полках под прилавками, но летом. Одеты налегке. Пригодились старые газеты и толстые мешки, в которых возят журналы. Так и коротали ночь. Ранним утром дворник с настоящей метлой, услышав наши шорохи, стал метлой выгонять предполагаемых собачек, чье место мы заблаговременно заняли ранним вечером. И видя, что ‘собачки’ выползают, а потом встают, преображаясь в людей - дворник после вчерашнего принятия потряс головой и присел прямо на метлу. Его временное безмолвие нас и спасло – успели добежать до автобуса и прижаться к водительской перегородке, от которой исходила бензиновая духота. Чтобы понять, что такое тепло родительского дома нужно обязательно помотаться по многим уголкам. Мы забыли, что нас могут икать, что давно объявлен государственный розыск внука одного из уважаемых партийных руководителей Республики…Советская милиция, говорят, глаз не сомкнула за всю ночь. И Лока с ним, точнее - он со мной – идейным организатором. Так и звучал обвинительный приговор в устной форме на родительском совете. И этот приговор оказался пророческим на многие годы. Стоило только не явиться всему классу на занятия к ‘несправедливому’ преподавателю – к бабке не ходи – Лока – предводитель. Хоть в этот день лежал пластом – родители строили сами дом, а за день до этого на коромысле в ведрах… за полкилометра таскал воду и заливал ее в бездонную яму с замоченной там глиной для саманного кирпича. В студенческие годы в хлопковую компанию – находили при сдаче на хирман в ворохе хлопка камни и куски глины (для веса) – вечером педсовет, и вплоть до исключения из комсомола. Рыбалил в это время на одном из каналов. Попробуй сознаться в этом - вообще исключат. По армию молчу. Там можно было целую книгу написать. Но все это мелочи. Мой одноклассник Рафик, видимо вдохновленный романтикой побега, поступил на юридический, закончил ВУЗ и стал прокурором…. Слышал, что теперь он - самый, самый. А моя роковая всеизвестность подтолкнула в свое время присвоить себе псевдоним, а чтобы его оправдать – пришлось начал ‘творить’. Теперь можно сознаться… время покаяния у каждого свое. Продолжение следует…
Alex: Володя-ака, честное слово.. Читаю с превеликим... Вы - мастер слова, и псевдоним тут не причем. Жду продолжения!!!
inki: Володя, возвращаясь к названию форума....как старый воин, перенёсший не одно и не два поэтических мародёрств, заявляю вам с открытой душой и чистым сердцем, как говаривает моя продвинутая 70-летняя мама - забейте на таких криков болт)) Вы знаете, очень часто под маской таких доброжелателей ничего, кроме желания возвыситься путем, кажется второго закона Ньютона и нет)) Действие-противодействие. Им видится, что бездна, в которую они Вас сопхнули - равна величине горы, на которую вскарабкались они. Но самое интересное, что особо одаренные язвы зачастую не обладают даже минимальным багажом знаний и внутреннего вкуса, не говоря ужо об такте и деликатности. Вот разберусь с инетом, обязательно сгоняю на ссылку Вашу, а потом всё расскажу. То, что здесь мне по душе и по Зурбагану))
Aklan: inki пишет: забейте на таких криков болт)) Так и делаю, и продолжаю... Пилотов просто не любил... И было за что. Но избирательно - только пилотов Гражданской Авиации. Эдаких щеголей, в белоснежных рубашках и до безобразия отутюженных брюках. Вот один из таких и умыкнул у автора в юности девчонку вместе с глазами, в которых уже утонул. И казалось навсегда: Мокрый снег, слякоть, лужи, одинокие лица… Темнота от осенней стужи в подворотнях ютится. И под зонтиком мы вдвоем, я дыханьем твоим согретый. Думал – всю жизнь так пройдем, но дыханья хватило до Леты. Сейчас пишешь – прости, но не помнишь ту снежность. Я прощу. Но не простит моя обиженная нежность… Но жизнь продолжалась, и ее гримасы заставили привыкнуть к существованию рядом самолетов, стюардесс и экипажей. Те тысячи и тысячи километров, которые пришлось в свое время налетать пассажиром, мотаясь в вечных командировках между домами и квартирами – так и не дали прозрения. Не простив девчонку и пилота невозможно было поднять голову и увидеть НЕБО. Прошли десятилетия... Время превращает щеголей в заслуженных, но еще летающих пилотов, седых как лунь и плохо слышащих, а их избранниц - в заботливых мам и бабушек. Но время… и оставило их друзьями семьи. Вот и после одной из встреч с этой парой свершилось чудо. Но до того - он вначале пожалел их …, и сам того не осознавая окончательно – простил на самом сокровенном плане. А чудо явилось желанием -СМОТРЕТЬ В НЕБО. Удивляться траекториям полетов птиц. Вдруг пришла догадка, что, ранее прочтя книгу "Чайка по имени Джанотан Ливингстон" – встрепенулся немного, но притих. А теперь заново вчитывался в каждую строку, ловил флюиды, передаваемые Бахом членам его стаи. Это даже не чудо или прозрение. Это - больше. В калейдоскопе предполетных и учебных дней – будут появляться как в сказке по первому желанию – парапланы и пилоты, учителя и наставники, книги, события, встречи, предупреждения и обереги. Но это все - потом. Простите своим близким все.. быстрее, сердечнее и навсегда – тогда откроется небо. Там две основополагающие стихии – ‘Воздух’ и ‘Вода’. Хроника. Первые встречи с парапланами на страницах иностранного журнала особого восторга не вызвали – парашютисты были за сферой его мечтаний и возможностей, казалось навсегда. В статье рассказывалось об эволюции парашютов, которые могут уже летать почти горизонтально. Интересно конечно, но термин ‘параплан’ появился на его горизонте значительно позже. Этот летний воскресный день, когда его знакомые вызвались показать ‘полеты парапонтов’ в Швейцарской Нормандии – требует отдельного рассказа, который возможно разместить только на юморной страничке. Сорок километров до старта, а искали более трех часов. Но встреча состоялась… С чем-то совершенно непостижимым. Человек летает как птица. Но мысль упорно отказывалась даже помечтать, примерить подвеску, встегнуться.. Не, Не и Нет! – упорно твердила она и выдавала десятки аргументов против полетов. А когда мысль почувствовала просыпающее влечение – снизу апперкот… да еще удар ниже резинки трусов: – ‘Кто тебе разрешит летать? Врачей-идиотов не бывает. Если списали – то навсегда!’. Ныло в груди. Нет, это не сожаление, что полететь не получится. Что-то другое. Но в свободное воскресение приезжал на стартовую площадку – смотрел, фотографировал, сверял действия пилотов с картинками в книге. Но в один из праздников местная Парапланерная школа организовала полеты для людей с физическими дефектами (видео – Biplace avec....). Нужно было это видеть... Продолжение следует...
Aklan: Ричард Бах. "Иллюзии, или приключения Мессии..." …Парень ждал, сидя в потрепанной инвалидной коляске. Казалось, его вбила в сиденье огромная сила тяжести, но он был здесь потому, что хотел летать. Там, около своих машин, ожидало еще человек сорок или пятьдесят, и все они жаждали поглазеть на то, как Дон собирается поднять этого парня из коляски в самолет. А он об этом вовсе и не думал. - Ты хочешь летать? Человек в коляске криво улыбнулся и мотнул головой. - Ну пойдем, пора! - сказал Дон тихо, как будто говорил с человеком, долго стоявшим за боковой чертой поля, и настало уже время ему снова возвращаться в игру. Сейчас, глядя назад, можно сказать, что в тот момент необычной могла показаться лишь сила, звучащая в его голосе. Слова простые, но в то же время это был приказ, и парню надо было без разговоров встать и идти в самолет. А потом произошло все так, как будто до этого парень просто играл свою роль калеки и наконец доиграл заключительную сцену. Все было, как в кино. Немыслимая тяжесть исчезла, будто ее и не было, он выскочил из коляски и, удивляясь самому себе, пустился вприпрыжку к самолету. Я стоял неподалеку и слышал его слова. - Что вы сделали? - спросил он. - Что вы со мной сделали? - Так ты полетишь или нет? - повторил Дон. - Цена три доллара. Деньги вперед. - Я лечу! - сказал он. Шимода даже не помог ему подняться наверх в кабину, хотя обычно это делал. Люди выскочили из машин. Послышались удивленные возгласы, но тут же все смолкли. Они были поражены - этот человек не ходил уже 11 лет, с тех пор как его грузовик рухнул с моста. Подобно ребенку, приладившему крылья из простыни, он вскочил в кабину и уселся. При этом он так размахивал руками, будто ему их только что подарили. Никто еще не успел вымолвить ни слова, а Дон нажал на газ, и самолет поднялся вверх, стремительно набирая высоту. Бывало ли вам когда-нибудь очень хорошо и немножко страшно одновременно? С Шимодой мне пришлось испытать это не раз. Вот оно чудо - волшебное исцеление человека, судя по всему заслужившего его, и в то же время что-то нехорошее должно было случиться, когда эти двое вернутся. Люди, ожидавшие их появления, сбились в толпу, толпа может становиться неуправляемой, а это уже совсем плохо. Тянулись минуты, все неотрывно следили за маленьким бипланом, беззаботно парящим в лучах солнца, и вот-вот должно было случиться нечто ужасное. "Трэвэл Эйр" сделал несколько крутых "восьмерок", пролетел по спирали, а затем медленно пошел на посадку, напоминая тарахтящую летающую тарелку. Если у него хоть немного есть голова на плечах, он высадит пассажира на дальнем конце поля, быстро взлетит и исчезнет. Собиралось все больше и больше народа; какая-то женщина бежала изо всех сил, катя перед собой инвалидную коляску. Он подрулил прямо к толпе, развернул самолет так, чтобы не задеть их пропеллером, и выключил двигатель. Люди подбежали к кабине, и мне показалось, что они готовы разорвать обшивку фюзеляжа, лишь бы добраться до этих двоих. * * * * * * * Решение, долго вынашиваемое, вырвалось само – оставалось только его осуществить … и определиться окончательно. - "Ну а если понадобятся в первом полете памперсы – тоже замечательно. Не надо будет тратиться на снаряжение", – продолжала мыслишка. И на следующее воскресение уверенность, что будет возможность слетать в тандеме с инструктором - трансформировалась в реальность. Инструктора звали Антуаном, и тут комментарии излишни. Продолжение следует...
Aklan: Продолжение Первый полет Как любит автора Жизнь. Ниспослала на первую встречу с пилотами из России на озере Анси - Андрея. Таких несмышленых учеников у него еще не было – за два дня не поднять нормально крыло с переднего старта… Как он вытерпел такого Чайника... Сергей, что прилетел вместе с ним – привез три новых стропы для замены. Долго расспрашивал о краях, где собирается летать вновь испеченный учлет. Но для Искателя и Первопроходца - полетные места в Нормандии действительно не экзотика. А через несколько дней приехала Марина. Посмотрела, как бережно раскладывает на земле свой тряпочный самолетик будущий пилот и коротко, но утвердительно так: – "Будете летать…" Эта крылатая фраза Чемпионки, ставшей уже сейчас легендой Российского, и мирового парапланерного движения - подняла впоследствии своенравное крыло, с мелодичным именем - Аллегро... Аллегро параплана Промок мой друг на утренней росе, встречая первые порывы. Пилот конечно нерадивый на горке – взлетной полосе. Лежит и сохнет на плече притихшего дивана, зарывшись в складки гельвенора. И видит сны, что утром… рано парим над склонами Андоры. Аллегро, друг – прости за долгую учебу. Где стропы – струны года… Мечту летать - тебе теперь нести по ореолу небосвода. И фотография на память ‘Чайник с чайником’ Сложно объяснить непосвященному - как трудно, а может и опасно начинать летать на параплане в одиночку, в стране и регионе, где почти все горки - в частных владениях и практически негде учиться ‘подпрыгивать’ самостоятельно. Когда не знаешь в совершенстве язык, на котором тебе что-то советуют пилоты на стартовой площадке. Без помощи участников проекта Paraplan.ru– это было бы невозможно. Спасибо всем пилотам! Конечно – безопаснее учиться летать вдвоем или втроем. Были попытки привлечь и заинтересовать местных знакомых. Один потаскал крыло полдня по полю… или крыло его потаскало так, что больше не просится на площадку, другой – вот уже полгода читает первые главы . Введение в Параглайдинг За уши в небо не затянешь. Даже активной лебедкой. Вы видели летающих с длинным ушами? Оригинал на сайте автора
Aklan: "Не застёгнутый магнитофон" Так… милые земляки и землячки - нужно сразу договориться, что эти воспоминания сугубо праздничные, после тостов, в эти дни. Поэтому ни одного слова из этого повествования нельзя принимать очень серьёзно. Имена, даты, города - могли иметь место, но совпадения случайно-новогодние. Даже юриспруденция за давностью лет не пошевелится… Было дело, было… Не каюсь, просто вспомнилось, глядя на фотографии девчонок, поющих в Ташкенте в Новогоднюю ночь, что-то наподобие «В лесу родилась елочка». Новогодние праздники в Ташкенте нашей юности не мыслились без шикарного, по той эпохе, стола. Розовое шампанское, шпроты, сайра, апельсины, холодная курочка, всяческие салаты и лимончик - к единственно возвышающейся бутылочке коньяка (для взрослых), с капитанскими звёздочками - вот тот стартовый набор, к которому присаживалась наша компания проводить Старый Год. Про узбекские вина можно слагать отдельные оды - благо отец работал тогда на Ташвинзаводе, и сыночку уже в четырнадцатилетнем возрасте давали дегустировать в лаборатории - подвальчике Главного Винодела Республики такое, что просто сейчас нельзя и упоминать… Слюнками и завистью - тоже можно изойти. Но это была необычная Новогодняя ночь... Вашего знакомого Боба только что демобилизовали из славных рядов СА, высокого (на каблуках), статного, одетого с иголочки, на заработанные за службу, - в городе почти никто уже не ждал. Подружки юности не дождались и повыскакивали замуж, а рядом только те друзья, которые не прятали глаза за уведённых из под носа девиц, да близкие родственники, не разглядевшие еще за первыми сединками и несколькими выпавшими зубами последствия радиации, за которую Минсредмаш расплачивался со служивыми бешенными, по тем временам, денежками. Но, не будем сегодня о грустном. А почему - не будем? Вот, только и в это время теперь можно вспомнить добрым словом сослуживцев и друзей с полуострова. Первым в мир иной ушел Петя Цыбиногин. Работали вместе, строители по образованию все-таки - как были, так и оставались. Затем, уже после отъезда из Ташкента догнало ещё известие - Валера Мирсаидов. Ему досталось больше чем нам - возил вскрышные породы из карьеров. Не было тогда дозиметров разных. А может, и были, но не озвучивали ничего. Красоты на полуострове конечно неописуемые, что-то внеземное.… Все, милые читатели - стёр слезинку, выпил залпом бокал вина, и продолжаю. Как говорят: Начали за здравие…Бывает… Так вот, в такой ситуации - ещё полностью не адаптированному после стройных шинелей, начищенных сапог и лоснящихся портупеей - и пришлось вливаться в искрящееся предновогоднее течение долгожданной гражданки'. Благо, брат работал тогда на Лампочке. Сознательно не расшифровываю, что это за предприятие, но женская, прекрасная (что немаловажно - молоденькая) составляющая там не просто доминировала. Собирались в гости к одной из комсомольских заводил быстро - нужно было сделать выпавшие из внимания закупки на Алайском. Доставку магнитофона 'Астра' доверили двум приглашённым ребятам, один из них - сосед и друг юности Тахир. Помните кинотеатр ‘Чайка’ на Чиланзаре? Вот там и начинал он петь на эстраде перед сеансами, под оркестр с медью в два яруса. Это уже потом будут - консерватория, кабаки… И ой, ишчилар… Знакомство проходило с приглашёнными налету, с импровизированными тостами на кухне. На стол водружались лакомства и закуски, - канделябр с многочисленными свечами так и остался на буфете… Что такое вечерня поверка в армии, наверно, знают почти все. Так и Боб - привычно пересчитав численный состав участников, разделив предварительно их по половому признаку: сообщил свои предположения - если считать ожидаемых двух ребят - девушков на две больше. Сейчас, за давностью лет, конечно, может показаться наивным какой либо подобный счёт. Но принято было в наших компаниях - встречать первое утро Нового Года парами. И чтобы не нарушать этих добрых традиций - мужской совет отобрал двух кандидаток, с которыми усиленно был проведен сеанс безотказных тостов из рюмашек с коктейлем Северное Сияние. Он изготавливался с подручных наливок, вина, коньяка и пива в соседней комнате. Буквально за пару часов до Нового года эту инициативу молчаливо одобрила и женская часть праздника, и даже помогла в транспортировке потенциальных соперниц в одну из комнат дома, что недалеко от упомянутого предприятия. Часы в зале пробили одиннадцать, ребята начали налаживать хозяйский магнитофон, ибо появилось предчувствие, что Тахир с приятелем по пути могут быть перехвачены, а без магнитофона как понимаете как можно вот так - подойти и прижаться к милому созданию? И без упоительного голоса Марьяновича, с его обворожительным акцентом, от которого внутренняя дрожь передавалась напарнице по танцу: "Дождик, до-ждик, до-о-ож-дик… на наши руки, на наши губы…" Ещё полу трезвый взгляд отставника зафиксировал, что будет тяжко - опять две девушки без мальчиков. Снова Совет обеспокоенных - ещё две жертвы демографии после ерша почти добровольно легли отдыхать на широчайшую постель в спальне, рядом с видящими третий сон двумя их предшественницами. Не нам теперь судить о тех традициях нашей юности. Но многие приятели и подружки нашли друг друга на этих праздниках и живут вместе уже не одно десятилетие. Но, как понимаете - Новый Год еще не настал. Буквально за пятнадцать минут до него заваливается весёленький Тахир с моей гитарой. Из-под наспех прикрытой крышки магнитофона, с чуть заснеженной улицы, тянется следом магнитофонная лента на бобине, с впаянной надписью «Наша юность». За ним появился приятель, потом ещё один, в завершении - начало троиться. Как потом пришлось восстанавливать надлежащую форму 'прилегших' девчонок - это подробности, а может и один из секретов, который появился значительно позже в виде кремлёвских таблеток. И то, что мальчишек оказалось больше в компании - даже никто и не заметил. Только разбуженные девицы, ощутив в голове результаты наших происков, забаррикадировались в спальной комнате и предъявили нам ультиматум. Выполнять его пришлось по всей программе: там оставались все запасы горячительных напитков, со всеми вытекающими. А что за ультиматум был тогда? Даже эти воспоминания не осветят эпизоды в нашей памяти, такие сокровенные, и чуть наивные… Теперь конечно, сознаем, что демография тут не причём - не нужно делать вечернюю поверку в праздники. Ибо сама жизнь лучше знает - кто войдёт ещё в дом или квартиру в Новогоднюю ночь и скажет: "Здравствуй, это я - ты долго видимо ждал меня…" Послесловие. От автора (без редакторской правки). Фантазёр… и чем хорош – представляет себе, глядя в ту Новогоднюю Ночь на несметное количество обаятельных и задорных девчонок, которые приходили… и приходили в дом и знакомились с Бобом… Вдруг ему стало страшновато, и тогда подумалось о том…, что так неделикатно проделали герои этого повествования. Но свои сомнения он тогда не стал высказывать, как натюкал по клавишам автор. И всю Новогоднюю Ночь задорно пели и танцевали в этом хороводе милых девчонок, отражаясь разноцветной мозаикой на ёлочных украшениях. Боб - единственный, кто не выдержал этого подзабытого ритма и оказался под утро в той самой большущей кровати, где, как теперь понимаете – никого и не было…
полная версия страницы