"Евгений Онегин" постановка Чернякова

Форум » Музыка » "Евгений Онегин" постановка Чернякова » Ответить

"Евгений Онегин" постановка Чернякова

Chandra: Посмотрела и послушала вчера «прямую трансляцию из Парижа «Евгения Онегина» в постановке Андрея Чернякова. ( Большой театр). Наверное не в вправе я браться за такую тему, мало, что понимаю. Но оперу люблю, слушаю с удовольствием, а эта постановка оказалась для меня новостью, наверное это скромный постмодернизм такой, нельзя сказать, что сильно шокирует но меня шокирует всё равно. Возможно потому, что у меня огромную роль играет зрительное восприятие, мне нужно всегда гармоничное соотношение сценографии с музыкой. Здесь, как я поняла, была сознательно допущена некая эклектика в сценографии, костюмы не были привязаны ни к одной конкретной эпохе, хотя многие говорят о чеховском прочтении сюжета и сам поэт Ленский ассоциируется с образом разночинца конца 19 века. Но у меня всё уведенное, начиная с первого акта почему-то вызвало в памяти колхоз, а Ленский мне казался похожим на счетовода. Может потому, что он всё время носился с папками, похожими на документацию. Это не камешек в огород исполнителя – Андрей Дунаев понравился мне больше всех, воистину сладкоголосый тенор! Ещё колхозным духом очень веяло от Ольги – просто классический совковый образ. Не знаю, что сказать – чувствую себя виноватой, особенно после того, как прослушала комплименты с французской стороны ( какой-то представитель парижской Гранд Опера). Все актёрские силы были брошены в этой постановке на концентрацию эмоций, поэтому Татьяна билась в падучей то и дело, сметала столы и стулья ( вспоминается « Александр Македонский был великим человеком, но зачем же стулья ломать?»), потом в сцене письма она в беспамятстве влезла на стол, в этот момент взорвалась люстра, ну и вообще веяли вихри. Я смотрела интервью с Татьяной Моногаровой - она такая милая и хрупкая, конечно, ей не отказать в актёрском даре, металась по сцене она шикарно. Но для моей консервативной натуры хвалёная постановка Чернякова с его находками и цветовыми эффектами показалась « некстати» - вспомнилось пушкинское «И прекрасны вы некстати, и умны вы невпопад». Эффектно корчился отвергнутый Онеги н в последней сцене – шикарный этюд в багровых тонах получился. Но некстати, некстати… Сейчас придёт Регина и всыпет мне по первое число… Поискала прессу по спектаклю в инете – можно встретить весьма уморительные реплики – типа « А где же берет?» ( берета в самом деле не было, хотя Онегин исправно выведывал « Кто та в малиновом берете?»). Кстати французы восприняли это действо спокойно, уверяясь в абсолютно чеховской интерпретации и не понимая, чем же , собственно, постановка шокирует. Сценография изначально условна, весьма скромная, камерная – все события, как в табакерке, происходят в одной комнате. Иногда мне кажется, что полифония музыки Чайковского должна всё-таки оттеняться достойным её изобразительным рядом, как хочется впитывать в себя порою потоки музыки и голосов, льющиеся со сцены, не ограничивая при этом свой глаз условной гаммой и минимализмом декораций. Просто хочется в полноте ощутить счастье погружения в искусство. Я дополню статью роликами , как толь ко они закачаются на Ютуб. Я вчера сделала кучу роликов. Но кому не терпится, можно пройти по ссылке и посмотреть вот здесь: увюртюра сцена письма Татьяны, где она уже стулья раскидала ссора Ленского и Онегина замечательная ария Ленского перед дуэлью, но не адекватно представлено, конечно

Ответов - 29

Chandra: Прямая трансляция из Парижа 10 сентября 2008 г Постановка Большого театра России на открытии сезона Парижской национальной оперы. Прямая трансляция из Пале Гарнье, Париж. С 6 по 11 сентября 2008 года на сцене легендарной Гранд Опера - самая громкая из последних премьер Большого: опера П.И. Чайковского \"Евгений Онегин\" в постановке Дмитрия Чернякова. Дирижер Александр Ведерников

Chandra: 1-я картина. Ольга - Маргарита Мамсирова. Ларина - Маквала Касрашвили. Няня - Эмма Саркисян. Фото Дамира Юсупова/Большой театр. Татьяна - Татьяна Моногарова. Ленский - Андрей Дунаев. Онегин - Мариуш Квечень. Именины Татьяны. Татьяна - Татьяна Моногарова. Ленский - Андрей Дунаев. 6-я картина. Онегин - Мариуш Квечень. Сцена из 6-й картины. Гремин - Александр Науменко. Онегин - Мариуш Квечень.

Chandra: ОПЕРА ДЛЯ ОПЕРА ОНЕГИН УБИЛ ЛЕНСКОГО В ПЬЯНОЙ ДРАКЕ... Слухам верить нельзя, а театральным - подавно. В самом деле чего только не говорили о готовящейся на Новой сцене Большого театра премьере оперы "Евгений Онегин" в постановке скандального молодого режиссера Дмитрия Чернякова! Что действие перенесено в годы сталинских репрессий. Или что сцена изображает съемочную площадку, где идет работа над одноименным фильмом... Конечно, Черняков в прежних работах немало постарался, чтобы за ним ходила слава "режиссера-хулигана": то Аиду сделает жертвой тоталитаризма, то Тристана с Изольдой поместит в небоскреб посреди города, где идет гражданская война... Но ничего подобного в новой постановке нет. Разумеется, мы не найдем здесь музейного воссоздания пушкинского времени: постановщик понимает, что с классическими версиями академических театров конкурировать не стоит - "не его территория". Но поступил он с хрестоматийным произведением на сей раз деликатнее, чем это бывало с ним раньше. Никакого явного анахронизма: герои одеты в костюмы, стилизованные под XIX век. И обстановка дома Лариных вполне ожидаема, проста, скромна. Но Черняков не был бы самим собой, если бы не придумал "чего-нибудь эдакого". Особенно разыгралась фантазия в сцене бала у Лариных. Здесь Ленский не кусает тихо губы, наблюдая, как Онегин со скуки и развлечения ради отбивает Ольгу. Он устраивает шумный демарш - отодвигает в сторону старичка Трике, уже готового проскрипеть Татьяне свои куплеты "Ви роза, бель Татиана", надевает на голову шутовской колпак и, кривляясь, поет эти куплеты сам! Дескать - ты у меня невесту уводишь, так я за твоей девушкой приударю... Что ж, остроумно и органично. Но не всегда эти качества у Чернякова в должной мере сочетаются. Например, мне понятно желание режиссера уйти от романтической ходульности в картине дуэли. Да ее, дуэли, по Чернякову, и не было вовсе: просто герои после вечеринки и возлияния не разошлись по домам, а остались у Лариных. Поутру Ленский, мучимый ревностью и похмельем, хватает некстати подвернувшееся ружье, Онегин пытается его образумить, завязывается возня, гремит случайный выстрел, ставший роковым... Тоже по-своему занятно. Но все же в тексте четко говорится именно о дуэли. Вместо этого под команду Зарецкого "Теперь сходитесь!" разыгрывается кровавая "бытовуха" в духе криминальных киношных драм. Получается, что постановщик, уходя от ставших абсурдными штампов, творит новый, еще больший абсурд. А зачем было заставлять Татьяну так невротически гримасничать весь спектакль? Мысль режиссера прозрачна: в светском обществе, больном пошлостью, человек, чьи чувства сильны и искренни, сам кажется больным. Но постановщик с актрисой явно перегнули палку, и Татьянины нескончаемые шизофренические ухмылки, скорее, раздражают, чем вызывают сочувствие. Тем более обидно, что для тезки героини, певицы Татьяны Моногаровой, эта роль могла бы стать рубежной. Именно ее исполнением юная Таня полтора десятилетия назад очаровала музыкальную Москву на сцене театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. То была замечательная постановка самого Станиславского, воссозданная по сохранившимся заметкам великого режиссера. Нынче же, возвращаясь на большую столичную сцену после длительного перерыва (Моногарова по личным обстоятельствам несколько лет почти не пела, потом выступала за рубежом), талантливая исполнительница предстала не в самой выигрышной для себя сценической версии... Заметно теплее публика приняла тенора Андрея Дунаева (Ленский), меццо-сопрано Маргариту Мамсирову (Ольга), баса Александра Науменко (Гремин) и даже польского баритона Мариуша Квеченя (Онегин), певшего так выразительно, что его акцент под конец перестал "царапать слух". А вот на долю "старой гвардии" выпали настоящие овации. Имею в виду легендарную Эмму Саркисян (сорок лет назад изумлявшую в роли Кармен) в партии няни, а особенно - неувядаемую Маквалу Касрашвили в роли старой Лариной, не только замечательно поющую, но и лихо отплясывающую вальс на громадных каблуках! Свою долю аплодисментов сорвал дирижер Александр Ведерников, попытавшийся восстановить камерную прозрачность звучания первой редакции оперы, изначально предназначавшейся Чайковским, как известно, не для императорской сцены, а для скромного оперного класса консерватории. Для тех же, кто не мыслит "Онегина" вне академической постановки 60-летней давности, ее пообещали сохранить на сцене Государственного Кремлевского дворца. Думаю, это правильно: работа классиков - режиссера Бориса Покровского и художника Петра Вильямса - того стоит. Правда, ироничный Жерар Мортье - директор Парижской оперы, случившийся в эти дни в Москве (и, к слову, пришедший в восторг от постановки Чернякова), с усмешкой заметил, что нигде в мире спектакли "столько не живут". Но за насмешливой интонацией мне послышалось в его словах и скрытое восхищение силой духа старого русского театра. Бирюков Сергей отсюда

Chandra: Вот, загрузила кое-что: увюртюра

Chandra: Сцена письма татьяны, здесь, к сожалению, не пометилось всё - а именно,как взрывается люстра.

Rina: Вот и пришла грозная Регина. Но. как поется в другой опере того же Петра Ильича, моей любимейшей "Пиковой даме" ("Не пугайтесь, ради Бога не пугайтесь". Ляля открыла интереснейшую тему. Постановка оперы, особенно известнейшей и любимой - ох, нелегкая это работа. Интересующихся могу отослать к книге патриарха оперной режиссуры Бориса Александровича Покровского. Я, к сожалению не попадаю в число счастливцев, имеющих возможность смотреть передачи Культуры, у нас она не берется. Но многие из них повторяются на канале РТР-планета, который как раз вещает на Европу. Было интересно в недавних передачах цикла "На ночь глядя" сопоставить мнения о Чернякове Галины Вишневской, некогда изумительной Татьяны (видела фрагменты постановки "Онегина" в ее оперном центре) и Олега Табакова, наградившего Чернякова собственной премией за талантливую режиссуру. Спасибо, Ляля, за статью моего бывшего однокурсника в музыкальном училище очень славного, очень милого и очень талантливого Сережи Бирюкова. Я же, в свою очередь прикладываю интервью с Галиной Павловной, дамы не слишком гладкого нрава, но определенно знающей толк в опере. ВМ, 08.09.2006 . Сейчас просмотрю Ваши ролики и обещаю вскорости выложить свои с различными постановками "Онегина", для сравнения и последующего обсуждения.

Chandra: Читаю. Хороший вопрос: Опера – в первую очередь музыкальное искусство? Или театральное? наверное именно это и раздражает - хочется слушать, а ты всё время отвлекаешься на много-много лишних движений.

Chandra: Вау, Регина! Посмотрите, пожалуйста, я позже ещё загружу. Меня, конечно, очаровал Ленский, но в костюме "счетовода" мне даже трудно слушается "паду ли я"... этот ролик я обязательно размещу. И напишите, какое впечатление произвели на Вас эти сцены. Насчёт голосов я даже не вякаю, потому что всё это здорово.Единственно,мне показалось, что голоса Моногаровой не очень было слышно, хотя Бэлза и сравнил её с серебряным колокольчиком. Такое впечатление, что все силы ушли на броски по сцене. Она, кстати, в интервью, кокетливо и неопределенно сказала про сцену письма "наверное, это красиво ", но кажется сама она в этом не очень была уверена.

Chandra: ссора Ленского и Онегина

Rina: Жерар Мортье: «Руководить оперой сложнее, чем быть президентом» интервью Интендант Парижской оперы рассказывает про депрессивного Чернякова, сумасшедшего Курентзиса, опаздывающего Гергиева – и обещает изменить оперную ситуацию в Америке Гюляра Садых-заде 05/06/2008 Интендант Парижской оперы рассказывает про депрессивного Чернякова, сумасшедшего Курентзиса, опаздывающего Гергиева – и обещает изменить оперную ситуацию в Америке © www.operadeparis.fr 7 июня в Парижской опере дебютирует Теодор Курентзис, который, несмотря на свое греческое происхождение, совсем не чужой нам человек. Он выпускает «Дона Карлоса» Верди в режиссуре авторитетного англичанина Грэма Вика. Но главный режиссер и креативщик знаменитого оперного дома, стоящий за их спинами, – легендарный интендант Жерар Мортье, один из самых сильных игроков в нынешнем музыкально-театральном мире. — В текущем сезоне в Opera de Paris работает необычно много выходцев из России. Чем объяснить такой отчетливый «русский акцент»? — Почему я приглашаю русских артистов? Да потому, что они очень хороши. Меня постоянно спрашивают: почему я пригласил Дмитрия Чернякова ставить у нас «Макбета», почему мы привозим его «Евгения Онегина» из Большого театра и открываем им следующий сезон? Я вам так скажу: я видел этот спектакль на премьере. И он мне чрезвычайно понравился. Потому что в нем Черняков представил абсолютно свежий взгляд на «Онегина». В этом спектакле каждая деталь обоснована, насыщена смыслом. Поэтому скандал, поднятый Галиной Вишневской в прессе по поводу «извращения классики» я считаю просто неуместным, а ее возмущение — не имеющим оснований. Вся эта ситуация в целом выглядела довольно глупо. Кроме того, еще до «Евгения Онегина» я слышал о работах Чернякова со всех сторон. Я видел его новосибирскую «Аиду» и оценил его сценографию, слышал о нем от Баренбойма, с которым он ставил «Бориса Годунова» в Берлине. Так что мое решение пригласить этого режиссера было вполне взвешенным и осознанным. Что касается Курентзиса, то я впервые услышал его в той же новосибирской «Аиде». Конечно, Курентзис — немного сумасшедший, но таковы все творческие люди. С ними всегда трудно: у каждого свои капризы, странности характера. Но я всегда стараюсь понять и принять их. В Париже Курентзиса пока никто не знает, но я надеюсь, что парижская публика его примет. Когда я приезжал в Москву на премьеру «Евгения Онегина», я встречался там с директорами многих российских театров. Мы строили планы, пытались найти общие интересы. И в результате решили делать совместный спектакль с Новосибирским оперным театром — «Макбет» Верди. Премьера назначена на декабрь 2008 года в Новосибирске. В Париже спектакль покажут в марте 2009 года. Причем пять спектаклей пройдут с певцами международного класса — это Карлос Альварес, Виолета Урмана, Ферруччо Фурланетто, Стефано Секко. А два спектакля — с солистами Новосибирской оперы. Что касается Анны Нетребко, то она в эти дни поет партию Джульетты в опере «Капулетти и Монтекки» Беллини. А в «Доне Карлосе» с Курентзисом участвуют Дмитрий Хворостовский и Михаил Петренко. Последнего мне рекомендовал Валерий Гергиев. А Хворостовского я знаю уже 15 лет. — В прошлых сезонах вагнеровскими операми дирижировал Валерий Гергиев, с которым вы тесно сотрудничаете еще со времен Зальцбурга. Но на «Лоэнгрин» он опаздывал, кажется, дважды, и минут на сорок. Не повлияло ли это на ваше к нему отношение? Ведь в планах на будущий сезон он не значится? — Нисколько не повлияло. Гергиев — выдающийся дирижер, и за 15 лет знакомства у нас сложились по-настоящему дружеские отношения. Позвал я его в Зальцбург после того, как услышал, как он дирижировал оркестром Венской филармонии: это было очень здорово. Он всегда ведет себя со мной как истинный джентльмен, у нас налажен прекрасный контакт. В Opera de Paris он дирижировал «Отелло» — абсолютно фантастически, «Тристаном» — фантастически, «Лоэнгрином» — ну, там были проблемы, он опоздал на спектакль три раза подряд. Для меня это была сложная ситуация: публика протестовала, приходилось извиняться, искать замену. А вот на «Ромео и Джульетте» всё было отлично. — Скоро вы уходите с поста директора Opera de Paris и переходите в New York City Opera. Какие чувства вы испытываете в связи с переменой места жительства и места работы? Какие намерения имеете относительно NYCO? — Внесем ясность. Я покидаю Париж не по своей воле, а потому что мне исполняется шестьдесят пять лет в ноябре этого года. И по закону я вынужден оставить свой пост: во Франции госслужащие не имеют права работать по достижении пенсионного возраста. Я вполне бодр и полон идей, и вовсе не чувствую себя на шестьдесят пять — но таков закон. Исключение делается лишь для президента Франции, он может сидеть в президентском кресле до восьмидесяти лет. Я-то думаю — руководить оперой сложнее, чем быть президентом. Но это мое личное мнение. Я рассмотрел несколько поступивших предложений — в том числе от Венской оперы. Но я уже не хочу работать в крупных оперных домах: этого в моей жизни было предостаточно. Я 10 лет руководил Зальцбургским фестивалем, 4 года — Парижской оперой. Теперь мне хочется применить свои силы к маленькой оперной компании и превратить ее в процветающее предприятие. Нью-йоркская опера подошла мне по всем параметрам. Прекрасное местоположение, компактное здание, маленький коллектив. Сразу можно войти в курс дела, охватить проблемы комплексно. В маленьких компаниях легче отладить систему, произвести реорганизацию. NYCO сейчас находится в плачевном состоянии: она теряет публику, у нее постоянная нехватка денег. И я решил: начну все с нуля, на другом континенте. Это последний большой вызов мне как оперному менеджеру: показать, на что я способен. К тому же я всю жизнь ввязывался во всякие авантюры, без приключений мне становится скучно. — Значит, на оперном поле Нью-Йорка появятся теперь два крупных игрока: вы — от NYCO, и Питер Гелб — от Metropolitan Opera. Конкуренции между двумя оперными домами — маленьким и большим — не избежать. — Это не проблема. Питер Гелб — тоже человек, и он знает обо мне всё. Я не предвижу здесь сложностей. Да, Metropolitan более знаменита, у нее больше денег и потому — больше возможностей. Но я не испытываю беспокойства по этому поводу. Питер Гелб — большой бизнесмен. Он прекрасный специалист в области коммуникаций, PR и выстраивания взаимоотношений между театром и спонсорами, театром и обществом. А я — большой опероман. Я люблю оперу, знаю ее, и мое нынешнее намерение — изменить оперную ситуацию в Нью-Йорке, а может, и во всей Америке, влияя на нее с помощью маленького театра. В определенном смысле у маленького театра есть преимущества: он гибче, мобильней, легче решается на эксперимент. — Но как вы решите проблему денег? Финансирование у NYCO — в десятки раз меньше, чем у Metropolitan Opera. А заниматься оперой, не имея денег, — дело заведомо проигрышное, опера — дорогостоящее искусство. — Я начну с введения системы stagione — это существенно повысит качество исполнения и внесет элемент новизны в каждый сезон. Второе: за годы работы я приобрел множество друзей из числа замечательных артистов. Они готовы приехать в Нью-Йорк и выступить по первому моему зову, и даже за половину обычного гонорара. Третий пункт: я уже сейчас начинаю искать людей, делающих деньги и готовых вкладывать их в оперу. Мне нужно немало — 60 млн долларов в год. Поэтому я набираю команду людей, которые будут профессионально заниматься поиском денег. Я понимаю, Питер Гелб уже сейчас в уме делает зарубку — ага, появился новый конкурент на оперном поле, который может оттянуть у него часть денег. Ведь я собираюсь для поднятия престижа театра приглашать в NYCO настоящих звезд, которые до сих пор пели в Metropolitan. И мне кажется вполне нормальным, если дирижеры, работающие в Metropolitan, иногда подирижируют и в NYCO. — Вы даете советы постановщикам до или во время подготовки спектакля? Сидите на репетициях? — Да, конечно. Но в каждом конкретном случае мое участие проявляется по-разному. Это зависит от того, насколько доверительные отношения установились у меня с тем или иным режиссером или художником. С Кшиштофом Варликовским у меня очень хорошие отношения. И с Марталером тоже. Мы многое обсуждаем с ними по ходу дела: спорим и находим решение. Я уверен, с Черняковым мы сможем разговаривать о спектакле, так же, как с Варликовским и с Марталером. Это — «мои люди» по группе крови: мы понимаем друг друга. — Вам удается что-то обсуждать с Черняковым? — Это трудно. Но возможно. Он очень интересный человек: нервный, депрессивный — но интересный. Его характер — сплошная достоевщина, как в «Идиоте». К[url=http://www.openspace.ru/music_classic/names/details/1321/]источник/url]

Chandra: Я поняла, что Интендант Парижской оперы за эксперименты с классикой. Классику "извращать" можно и даже нужно, весь постмодернизм конца 20 - начала 21 века на том стоит. Но вот дело в том, что иной раз ни смотреть, ни слушать не хочется... Я ради любопытства вчера досмотрела ( уже и язык не поворачивается сказать "дослушала"), а вот моя изысканная подруга Ваэлита не выдержала.

Chandra: Ария Ленского перед дуэлью ( хотя дуэли не было) Андрей Дунаев, мне очень понравился, но антураж

Rina: Когда я смотрю оперные постановки с "ну очень новым решением", то часто на память приходят слова из песни Вертинского: "Я не знаю зачем и кому это нужно..." Собственно говоря, это относится не только к музыкальному театру. Великие режиссеры требовали от актеров понимания натуры героя, всего того, что пережил герой или героиня за кадром. Только тогда можно полностью достоверно передать замысел автора. По моему, все должно быть концептуально и последовательно. а не осуществляться по принципу: "Я не я буду, если не заставлю всех ахнуть!" Какой представлял и понимал Черняков Татьяну я не знаю, но экзальтированная особа, вскочившая на стол, это не та Татьяна, которую в первой картине волнует судьба бедных страдающих влюбленных. Жаль, что я не увидела взрыв люстры, но полощущиеся шторы больше подходят к финалу первой картины "Пиковой дамы", когда Герман поет "Гром, молния, ветер!" Чайковский - выдающийся оперный драматург, его оперы очень сценичны, в отличие, например, от вагнеровских, которые завораживают музыкой, но не всегда легки для просмотра в театре. Особенность музыкального языка Чайковского кроме всего прочего и состоит в том, что оркестр говорит многое за героя, "имеющий уши, да услышит". Действительно, зачем стулья ломать, зачем этот внешний антураж, когда оркестр изливает на нас лавину чувств Татьяны, для которой "пришла пора, она влюбилась."

Chandra: Регина, спасибо! Мне кажется, Черняков был бы адекватнее в постановке откровенно эксцентричного произведения ( ума не приложу, что это могло бы быть ). Вообще считаю, что каждый человек должен в своей деятельности во-первых использовать свои сильные стороны для достижения плодотворного результата, несомненно этот художник обладает ярким и сильным дарованием, но, ей богу, он приложил его не там. где надобно!

Rina: Да, безусловно, во всяком случае, взлетающая на стол в таверне Кармен смотрелась бы более органично. Но это я так, в порядке бреда. А вообще нужно уважать замысел композитора. Я не только Чайковского имею в виду, но еще один пример именно из давнишней постановки его оперы, "Пиковой дамы" у нас ( до сих пору пишу у нас, хотя почти уже девять лет в Германии) в Москве в музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко Как я уже писала, пишу и буду писать - у Чайковского все продумано, органично и неслучайно. Увертюра, сплетающая все основные темы-образы, погружающая нас в предчуствие трагедии, сменяется безмятежными хорами гуляющих в Летнем саду, течением внешней жизни, так контрастирующей с трагедией героев. Режиссер недрогнувшей рукой удалил эти хоры, посчитав, что они лишние, как будто исправил ученическую работу композитора рукой мастера. Может быть, кто-то посчитает меня консерватором и ретрогардом, но мне такие пируэты, мягко выражаясь, непонятны.

Chandra: Rina пишет: Режиссер недрогнувшей рукой удалил эти хоры, посчитав, что они лишние, как будто исправил ученическую работу композитора рукой мастера. Это, правда, варварство! А вообще, Регина, спасибо огромное! Я очень много нового узнаю из Ваших постов.

Rina: Спасибо и Вам. Хочу еще пару слов сказать об арии Ленского перед дуэлью. Честно говоря, я очень надеюсь, что немецкий канал культурный канал ZDFtheater, на котором я регулярно пасусь, все-таки покажет когда-никогда эту постановку или РТР-планета, канал, транслирующий многие передачи Культуры, правда значительно позже. Все-таки легче оценивать в контексте. Ленский здесь напоминает Василия Теркина, а дама рядом с ним - незабвенной актрисы Мурзаевой или одну из героинь Булгаковской "Зойкиной квартиры". Надо бы поискать высказывания самого режиссера, может быть у него все-таки была какая-то концепция, очень уж любопытно!

Chandra: Да, меня это тоже интересует. Надо поискать. Я ж сразу назвала это скромным постмодернизмом.

Chandra: Полюбопытствовала, кто смотрел мои ролики с Онегиным на Ютубе и таким образом вышла на интересную страницу обсуждения: Парижская опера открывает сезон московским «Евгением Онегиным» в постановке Дмитрия Чернякова. Телеканал «Культура» показывает спектакль в прямой трансляции. Обозреватели OPENSPACE.RU ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ и БОРИС ФИЛАНОВСКИЙ комментируют это событие, не вставая с дивана Антракт Д.Р. О, отлично, интервью с Мортье. «Черняков — один из самых крупных режиссеров сегодняшнего оперного театра». Ну что же, это кто-то должен был сказать вслух. …На форуме «Классика» один из юзеров достойно ответил: «Губительный для нашей духовности натурализм. Позор Чернякову! У Пушкина такого не было!» Б.Ф. Интересно, а Бэлза не мог придумать более идиотских вопросов? Д.Р. Мортье ловит кайф: он не просто нацепил дежурную улыбку для кретинов, а смотрит на Бэлзу с интересом энтомолога, как на такой редкий вид насекомого. …О, это историческое событие: с легкой руки Жерара Мортье имя Теодора Курентзиса прозвучало в эфире телеканала «Культура» рядом с именем Валерия Гергиева. В будущем-то фамилия «Курентзис» будет явно звучать чаще, чем фамилия «Гергиев». 6-я картина. Бал у Греминых. Полонез Д.Р. Какую все-таки потрясающую работу проделал Ведерников. …Онегина в этом обществе как бы нет, он здесь никто — его не замечают даже официанты. Б.Ф. Такое ощущение, что в последних картинах Черняков сознательно переходит на «концерт в костюмах». Никаких особых мотиваций… * © OPENSPACE.RU * Д.Р. Это очень принципиальный момент. Когда я в сентябре 2006-го смотрел премьерные показы, то свыкнулся с такой второй половиной «Онегина» только где-то к третьему спектаклю. До этого казалось, что второе действие не дотягивает до таких высот, на которые Черняков поднимался в первом. А для режиссера имела значение только та история, которая рассказана в первом акте. Второе действие — это как бы репродукция первого. Ария Гремина Б.Ф. У Чернякова это не Гремин, это Каренин. Такой весь из себя мезальянсный. И понятно, конечно, что ничего хорошего у них с Татьяной не выйдет. Д.Р. С появлением Анатолия Кочерги Гремин очень сильно изменился. Он превратился в очередного черняковского партаппаратчика. Знающего толк в жизни, смакующего каждую фразу. Что-то вроде Князя Юрия из мариинского «Китежа». В нем есть такая порода… Б.Ф. …которая заменяет чувственность. И очень канцелярская интонация. Д.Р. Посмотри, как Онегин на стуле скрючился… Он ведь сидит на том же самом месте, почти за тем же самым столом, за которым сидела Татьяна во время его нравоучений. Теперь это уже она устраивает ему моральную порку. …Кто-то из свиты Гремина утирает слезу — вот, мол, какой у нас генерал. Мы-то думали, что он у нас солдафон, а он, оказывается, такой широкой души человек… Б.Ф. Оркестр жжет! 7-я картина. Объяснение Онегина и Татьяны Д.Р. Посмотри, как у Гремина дрожат руки… Причем совершенно не важно, дрожат ли руки у Гремина или у певца Кочерги, но как это работает на образ! Б.Ф. Гремин, который оставляет Татьяну и Онегина наедине, — для меня этот момент постановки требует интерпретации. Не очень понятно, зачем его нужно было вообще в начале вводить. Это небезоговорочно, требует объяснений. Д.Р. Черняков фантастически музыкален. Мы же знаем, что в финале оперы Чайковский отдает Онегину музыкальную тему из сцены письма Татьяны, а Татьяна вдруг начинает изъясняться по-онегински холодно. Так вот Черняков находит этому потрясающий сценический эквивалент: Татьяна с Онегиным снова встречаются за столом, только мучающийся от неразделенной любви Онегин находится на месте Татьяны, а она, в свою очередь, напротив него… И после этого кто-то смеет утверждать, что Черняков не слышит Чайковского! Большей драматургической гармонии режиссуры и музыки трудно найти. Б.Ф. Татьяна упивается неразделенностью любви Онегина: ну-ну, теперь ты помучайся. Д.Р. Татьяна и Онегин сидят друг напротив друга за огромным пустым столом — Черняков показывает физически то расстояние, которое их теперь разделяет. А вот теперь они наконец-то сплетаются вместе: Онегин пытается овладеть Татьяной. Вот зачем нужен Гремин, подчеркнуто асексуальный — чтобы прервать этот первый и единственный телесный контакт Татьяны с Онегиным. Поклоны Б.Ф. Черняков настолько владеет контекстом, что может играть им — здесь я презираю оперные условности, а здесь я их уважаю. Д.Р. Ужасно радостно, что Россию в Европе представляет не «Борис Годунов» Баратова-Федоровского, не «православие-самодержавие-дородность», а что-то такое пронзительное и настоящее. Б.Ф. Трансляция прервалась ровно в тот момент, когда на сцену вышел Дмитрий Черняков. Вот тебе и госполитика канала «Культура». источник

Rina: Спасибо! У Бориса Лифановского (это его настоящая фамилия) очень много интересных сайтов и публикаций. Его отец был выдающимся валторнистом. До серьезного ремонта моего компа у меня были даже подписки на публикации Лифановского, а потом все смыло волной ремонта, и я до сих еще не восстановила. Там столько интересного!

Chandra: Вот видите, а для незнающего человека, вроде меня, такие факты остаются незамеченными. как хорошо, что есть Регина!

Rina: Спасибо, Ляля, потом сочтемся славою! Вчера услышала по телевизору цитату из Дидро: "Мораль - это искусство быть счастливым." Я этого желаю всем-всем-всем!

Rina: Ляля, едва мы успели обсудить Черняковского "Онегина", как миру был предъявлен еще один "Евгений", в Берлине. Как говорится в одном отклике, "Черняков нервно курит в сторонке". Вот ссылки, посмотрите, я только пробежала, потом переведу, что пишут.

Chandra: Rina пишет: "Черняков нервно курит в сторонке". Правда что ли? посмотрю

Rina: http://llliu.livejournal.com/100819.html http://staatsoper-berlin.de/spielplan/detailansicht.php?id_event_date=0&id_event_cluster=67172&id_language=1&bereich=spielplan&aktiv=oper

Rina: Еще не утихли страсти после "Евгения Онегина", поставленного Черняковым в Большом театре, а миру явили новое прочтение одной из самых популярных опер. На сей раз "Онегин" был поставлен в Государственной опере в Берлине. Режиссер спектакля – Ахим Фрайер. Дирижер – Даниэль Баренбойм. Партию Татьяны исполняет , как ее называют новая любимица маэстро Баренбойма, Анна Самуил. Кстати это уже не первая совместная работа дирижера и певицы над оперой Чайковского. На Зальцбургском фестивале-2007 "Евгения Онегина" с Самуил-Татьяной поставила Андреа Брет, за дирижерским пультом стоял Баренбойм. Образ героини тогда был абсолютно переосмыслен. Убедитесь в этом сами. Фрагмент из сцены письма. Новой постановки я еще не видела, но наблюдая по телевидению короткое сообщение о премьере и поразившись облику персонажей, напоминающих героев "Маски-шоу", залезла в Интернет, в первую очередь на сайт Staatsoper, материалы откуда - фото и фрагменты отзывов в прессе в собственном переводе предлагаю Вашему вниманию. "Даниэль Баренбойм позволяет этому произведению взлететь, будто огромному мыльному пузырю при скоростной съемке.. Состояние счастья, переливчатее и хрупкое, под удивленно-завистливыми взглядами. Повседневная трагичность »Онегина«, как абсолютно фантастически показывает Ахим Фрайер, заключается в том, что никто не может стать естественным и живым, и подобно отработавшей машине двигается до тех пор, пока не разрядятся батареи. Этот трезвый итог лучше всего соответствует лаконичности Баренбойма за пультом". Йорг Кенигсдорф, ЮЖНОНЕМЕЦКАЯ ГАЗЕТА, 29.9.2008. "Ахим Фрайер показывает русское дворянство 19-ого столетия как причудливых марионеток. Образы театра ужаса, танцы вампиров, потому что смерть всегда рядом. В центре этого странного маскарада: самый прекрасный оперный голос современности - Роландо Виллазон. Он поет, сочетая технику бельканто с печальными глазами клоуна… Высшими точками стали два дуэта – любовный Онегина и Татьяны (в роли которой глубоко тронувшая зрителей оперная звезда, сопрано Анна Самуил), а также Ленского и Онегина, отразившие сущность всей драмы, состоящей из ожидания, разочарования и отречения. В благодарность разразился ураган аплодисментов".Ханс-Вернер Маркардт, B.Z., 29.9.2008. "Интерпретация Даниэля Баренбоима стала воплощением всех ожиданий. Кроме этого превосходные солисты: Анна Самуил, как совершенно идеальная Татьяна, которая смогла неразрывно связать вокальную нетронутую юношескую свежесть с прорвавшейся страстью... Хор пел невероятно. Публика на премьере единогласно восхищалась тем , что услышала , ликовала и осуждала то, что увидела".Ирэна Константин, НОВАЯ ГЕРМАНИЯ, 29.9.2008 - "Добрая половина публики решительно полагала, что никто не смеет ставить эту оперу подобным образом. С репликой: » Речь идет о страсти, господин Фрайер, не о скуке«, обобщил один из выступивших гнев народа. Идет ли речь действительно об этом?... Гротесково будто мертвые тела разрисованные персонажи, которые постоянно в поле зрения, семенят в белых одеждах туда-сюда, двигая от возбуждения стулья, и совершая крайне медленно точно очерченные движения. Можно увидеть чудные абстракции духовного мира, более ничего... Когда я сидел после «Онегина» Ахима Фрайера в метро, то увидел внезапно повсюду эти привидения Чайковского. Мертвецы среди нас. И у них есть невероятно хорошая музыка".Нилкаус Хаблютцель Еще публикации на тему http://www.ng.ru/printed/216613 http://llliu.livejournal.com/100819.html

Elenasav: Уважаемая Chandra! Я слушала "Евгения Онегия" в этой постановке дважды. Сначала по телевизору - трансляцию из Парижа. Меня это очень заинтересовало, хотя в чем-то удивило. Но чем дальше, тем больше я втягивалась в действие, именно в действие, поскольку музыка была давно знакомой (и исполнение, на мой взгляд, превосходное). И меня поражали повороты сюжета, такое неожиданное выпуклое самобытное изображение всех характеров, не только центральных героев, когда каждое пушкинское слово (не из арий, а из текста романа) вспоминается как подтверждение только что увиденного. Потом мне удалось послушать именно эту редакцию оперы в театре в феврале этого года. И я отметила, что все мизансцены отработаны очень точно, они полностью повторяются, и в них нет ничего случайного. Все подчинено именно пушкинскому смыслу, помогает полному раскрытию души и состояния его героев. Мне все очень понравилось. И даже самое начало - когда сначала открылся занавес, мы видим Татьяну у окна, и только тут начинается увертюра, которая нам "рассказывает" о Татьяне и рисует ее. При этом надо, конечно, учитывать, что оперное представление - это в высшей мере условность, и обычно мы от оперы не ждем реалистичности в передаче чувств, у нее другие задачи. И поэтому меня тем более поразило, что в этой трактовке я оценивала работу исполнителей не только как певцов, но и как драматических актеров (что мне никогда бы не пришло в голову, например, на "Тоске" в том же театре - там наслаждается музыкой, голосами, но никаких требований в принципе не предъявляешь к реалистичности показа переживаний героев). И одно то, что в новой постановке "Онегина" зритель готов предъявить высокие требования именно к драматическим талантам исполнителей (про голоса я не говорю, почти все на высшем уровне) - это уже говорит о многом. Это уже показатель высокой талантливости этой постановки. И, конечно, в театре все воспринимается гораздо сильнее. А отдельные мизансцены просто волнуют по-настоящему. Например, когда Татьяна в конце сцене ссоры Ленского с Онегиным, все понимающая и страдающая от всего происходящего, подходит к Ленскому и с глубоким сочувствием гладит его по щеке. Моя подруга слушала осенью эту интерпретацию оперы с четырнадцатилетним внуком. Ей самой постановка не понравилась, но, к ее изумлению, Сережа чуть ли не поминутно обращался к ней с восхищенными словами: "Какая ты молодец, что мы сюда пришли! Какое тебе спасибо!".. А я вспомнила, как 5 лет назад была на традиционном "Онегине" со своей 13-летней Ксюшей и как она просто там почти уснула. С уважением, Елена

Rina: Уважаемая Елена, хоть Вас адресат - Chandra, но я здесь тоже лицо заинтересованное, поэтому дерзну опередить ее и ответить Вам первой. Хотя, может быть, пока я буду писать, и она подоспеет. Жанр оперы - особый жанр, в котором, безусловно много, простите за невольный каламбур, обусловленных условностей. Одно то, что герой, умирая, не испустит последний вздох, пока не допоет заключительной арии, весьма далеко от жизни. А еще одна ее условность - композитор может по-своему трактовать литературный сюжет, послуживший основой оперы, сознательно, концептуально переосмысливая образы героев. Примеров тому много: "Кармен", "Пиковая дама", "Свадьба Фигаро". Опера - спектакль, но спектакль музыкальный, композитор, его создающий, обязан учитывать все особенности сценического исскуства, то-есть быть музыкальным драматургом. И Чайковский был таковым в высшей степени. Будучи гениальным композитором, он прекрасно чувствовал законы сцены музыкального театра. Одно то, что сцена письма Татьяны, сольная сцена, в которой кроме написания это любовного послания ничего не происходит, воспринимается на едином дыхании именно благодаря музыкальному развитию. Не сразу решившись взяться за обожаемого Пушкина, начав работу и понимая всю необъятность этого романа в стихах,Чайковский сразу определил жанр СВОЕГО "ЕВГЕНИЯ ОНЕГИНА" - лирические сцены, где главной героиней становится Татьяна, ее любовь. Я не знаю, чем Вас поразили повороты сюжета, ведь Вы наверняка были знакомы с ним и раньше. Но вот поразить может свобода, с которой постановщик перепоручает вокальные номера одного персонажа другому, ведь у композитора это все не случайно, а глубоко продуманно. Обращаясь к опере, написанной на сюжет литературного произведения, режиссер должен воплощать замысел композитора, а не перекраивать ее по-своему, этого права ему никто не давал. То, что увертюра, а точнее вступление, так как здесь один музыкальный образ, начинается уже при открытом занавесе - безусловно хорошая находка, этот прием активно используется, достаточно вспомнить еще одну постановку "Онегина" - в Метрополитен-Опера с Хворостовским и Флемминг. Только, пожалуйста, не надо говорить, что вступление рисует Татьяну, задача музыки не рисовать, оставим это живописи, музыка передает при помощи своих выразительных средств внутренние душевные свойства и состояния, в данном случае три раздела вступления соответствуют различным состояниям девичьей души Татьяны - первая лирическая тема - второй раздел- "пришла пора, она влюбилась", третий раздел - возвращение к началу всей истории, которую нам предстоит узнать. Вы пишите, что мы не ждем от оперы реалистичности в передаче чувств, у нее другие задачи, но не уточняете, какие же. А ведь музыка может как раз точнее передать состояние героя, чем иные слова. Вспомним, как в шестой картине, на балу при словах Татьяны "О, Боже, помоги мне скрыть души ужасное волненье!", в оркестре звучит тема ее любви из сцены письма, и это без лишних уточнений говорит нам о многом, о том, что это чувство по-прежнему в ее душе. Чайковский - гениальный музыкальный драматург! И таких примеров у него множество. То, что у внука Вашей подруги опера вызвала интерес - само по себе хорошо, но вот чем именно? Музыкой, драмой героев или просто действом, атракционами, в него включенными? Поймите меня правильно, я отнюдь не против режиссерского поиска, новых решений и открытий, но при этом нужно уважать первоначальный замысел творца музыки оперы. Для меня здесь пример - режиссер Борис Покровский, который когда-то на вопрос: "В своих постановках Вы идете от музыки?", ответивший : "Нет, я иду к ней!" Это мое личное мнение.

Chandra: тема перенесена http://ultrafiolet.forum2x2.ru/forum-f10/tema-t145.htm

полная версия страницы